"Обыкновенное чудо", А.В. Кокин
Фильм Марка Захарова установил, казалось бы, незыблемый стандарт прочтения пьесы Шварца. И все же Петр Незлученко взялся за постановку, не опасаясь не только неизбежных сравнений, но и собственной инерции того обаяния. Не проще было и актерам – у всех же «на слуху» и «на глазу» те роли.Тем не менее, спектакль получился другой. Интонационно близкий (а как иначе?), но другой.
С самого начала предлагаютсядвойные правила игры: театральные и бытовые, призванные разрушить границу:чудо на сцене – это театр, настоящее чудо – в душе каждого. Спектакль начинается «из-за такта»: Хозяин с видеокамерой в руках берет у зрителей импровизированные интервью о любви, причем изображение транслируется на экран. Кто-то из зрителей общается свободно, кто-то более скованно, но надо отдать должное Артуру Мафенбайеру – он отличный интервьюер.Свет в зале будет загораться еще не рази во время традиционного театрального действия, экран и камера будут активно использоваться на всем протяжении спектакля. Пожалуй, чересчур активно, так что безыдейное затемнение, с которого начинается 2 акт, воспринимается почти с облегчением: ну, наконец-то театр. Впрочем, 3 акт вновьначинается с камеры и опроса зрителей, уже получивших новый театральный опыт. Помимо камеры в спектакле есть еще одна эффектная мультимедийная подпорка: песочная анимация, с помощью которой все тот же Хозяин иллюстрирует «походные» перипетии и прочие коллизии 2 акта. Вообще, конечно, мультимедийный перебор (почти штамп) чувствуется: я уже в четвертом серовском спектаклевижу камеру и онлайн трансляцию, но ..., как сказано в Книге, «и это пройдет». К тому же, видимо, создатели и сами себе отдают отчет в некоторой избыточности. Ближе к финалу Хозяин «получает по заслугам» и лишается роли демиурга. Во всяком случае, когда Ученик Охотника завладевает камерой и опрашивает самих Хозяина и Хозяйку, это иронично и, в общем, изящно снимает накопившиеся вопросы.И лишний раз напоминает, что все главное и настоящее герои совершилисами.Никакого колдовства: чудо – в душе. Волшебники не исключение.
Из собственно театральных средств нельзя не отметить работу художника Надежды Осиповой (С. Петербург). Прекрасны костюмы: жокейско-шоферский походный костюм Принцессы; роскошный самовязный (мы увидим его и со спицами в руках) халат-мантию Короля - Дмитрия Самсонова, которому как-то удается находить собственный тон, не повторяющий невольно Евгения Леонова; спецназовский камуфляж Медведя, под которым удачно прячется предусмотрительно заготовленный белый свадебный костюм; высокотехнологичный камуфляж Охотника и Ученика, реально маскирующий их от внимания зрителя на фоне белой выгородки. Время года, кстати меняется с каждым новым актом: вначале – желтая осень и пол, усыпанный листьями, во 2 действии – белоснежная зима в горах и планшет, покрытый снегом, в 3 действии – весенняя зелень и цветы на полу, на одежде сцены, на костюмах.
В Серове всегда очень внимательно и требовательно относятся к музыке. Хороша она и здесь (композитор Сергей Пантыкин). Музыки много, звучит она почти все время, но почти незаметно – негромким фоном, не иллюстрируя действие, а деликатно создавая настроение. Конечно, есть и «громкие»фрагменты: какофонический сумбур в сцене отъезда королевской свиты в горы, несколько вокальных номеров, не кажущихсяпри этом вставными: сольный рассказ Министра-администратора (Петр Соломонов) об удачном сватовстве перед пюпитром и музыкальным «барабанчиком» в руках; совершенно неожиданная «бардовская» баллада Никиты Паршина – Палача (ему бы еще свитер с оленями); и еще более неожиданный выход Ольги Кирилочкиной. Ее персонажа (Она) в пьесе нет, но не возникает сомнений в том, что лирический «шестидесятнический» по духу вокализ исполняет сама Смерть.
Ну, и, конечно, исполнители главных ролей: Евгений Вяткин (Медведь), обладатель незаурядного комического обаяния, здесь демонстрирует способность быть серьезным и убедительным в роли jeunepremier; Анастасия Козьменко (Принцесса), до сих пор знакомая нам (мне) в ролях роковых и агрессивных молодиц, оказывается, умеет быть нежным (но не беззащитным) ребенком.
А вообще, оказывается, не все «Чудо» помнится наизусть. Новый взгляд обнаружил фразы, повороты и смыслы, до сих пор ускользавшие от меня по каноническому фильму.
Алексей Кокин