"Последняя женщина сеньора Хуана", Л.П. Быков

Выбор пьесы Л.Жуховицкого для новой постановки в «Драме номер три» меня, признаюсь, удивил. Остроумная в ситуациях и репликах, пьеса эта свой театральный потенциал, думалось, исчерпала четверть века назад и ее появление в афише — да еще следом за «Лодочником» А.Яблонской — не могло не смущать. И спектакль режиссера Дмитрия Михайлова эти мои сомнения не то чтобы укрепил, но и не дезавуировал.

Нет, все что в этот вечер происходило на сцене, было не провинциально, а вполне профессионально и потому находило отклик у большинства зрителей. Но чувство той радости, за которой, собственно, и приходишь в театральный зал, возникало на спектакле только пунктирно - и прежде всего его провоцировала и поддерживала исполнительница роли Кончиты Татьяна Ишматова. В ее героине подкупало не только ощущение подлинности (а оно было присуще, скажем, и дуэту хозяев гостиницы в трактовке Геннадия Ильина и Алены Федотовой) и не просто обаяние молодости — тут сказывался самый, может, манкий для атмосферы театра ген игры как праздника. И, пожалуй, ярким открытием этой дебютантки спектакль уже оправдывает свое существование.

Меж тем как бенефисный он ставился по инициативе исполнителя центральной роли. В Хуане, каким его явил Евгений Белоногов, акцентируется прежде всего (а то и только) жизненная усталость. Усталость, среди прочего, и от того мифа, который его буквально преследует многие годы. «Почему, вопрошает программка к спектаклю, все женщины мечтают о таком мужчине? Что привлекает в нем — сила, ум, нежность, страстность? Или дар любить - каждую, вне зависимости от возраста и внешности?» Но подсказываемые риторическими вопросами ответы в спектакле не нашли, на мой взгляд, внятного воплощения. А ведь Кончита, сраженная наповал первоначально единственно мифом этого имени, нуждалась в том, чтобы в Хуане таки проступили те самые качества и достоинства, благодаря которым и сложился миф о покорителе женских сердец. В спектакле же герой Е.Белоногова выглядит, скорее, именно тем самым заурядным Филиппом из Толедо, за которого себя выдает.

Пожалуй, большего я ждал и от Ивана Шмакова в роли Исполнителя. Убедительный в сложнейшей партии Лодочника (в одноименном спектакле), артист здесь более однозначен, чем позволяла его роль. Владимир Скрябин весьма органичен в комическом решении роли Карлоса. Олегу Меньшенину удалось показать, как в его графоманистом Михо под влиянием обстоятельств вдруг возникала амбициозность настоящего поэта.

Хореографический «аккомпанемент» действия не показался мне здесь органичным, хотя глаз эти три «Терпсихоры» не раздражали.

Ну и последнее: спектакль разбалансирован композиционно. В сравнении с очень затянутым первым действием очень уж лаконичным оказывается второе. Поэтому исполнителям не удается набрать энергии для финала. Как и рецензенту для концовки этого отзыва.

Леонид Быков