"Шведская спичка", М. Лупанова
Свой 172 сезон этот театр открыл неожиданным для публики и жанрово совершенно новым для труппы спектаклем – мюзиклом «Шведская спичка» по рассказам А.П. Чехова (музыка Владимира Баскина, либретто Сергея Маковского). В нем задействованы практически все артисты, и даже ребята из детской театральной студии. Конечно, было опасение, справятся ли они с этой непростой задачей? И если учесть, что труппа была наполовину обновлена (часть ушла, после чего в нее влились совсем молодые актеры без сценического опыта), никто из них прежде не пел профессионально, не принимал участия в мюзиклах, то увиденное действо стало достойным результатом большой работы постановщиков – режиссера Вячеслава Добровольского, художника Виктор Моора, балетмейстера Натальи Москвичевой (Екатеринбург) и педагога по вокалу Ольги Обуховской.
Первое, что видит зритель, часть декораций по краям авансцены – заборы из досок, на которых наброшены русские платки (такие символы России).Эти заборы и легли в основу оформления спектакля, трансформируясь в зависимости от происходящего то во внутренние стены жилых домов и казенных учреждений, то в уличные фасады, то выполняя свою непосредственную функцию, например, в финале, когда за высоким забором острога (прочитываем его как аналог «железного» занавеса) оказываются «заточены» всеучастники фарса. При этом пространство лишьобозначается,а конкретизируется без излишеств только «говорящими» деталями.Например, кровать у стены, дверной и оконный проем – жилой дом, портрет Александра III на стене и несколько табуреток – кабинет станового пристава, изящный круглый столик за которым восседают следователь со своим помощником и доктором – гостиная пристава, лавки вдоль стен – околица, где бабы судачат о мужиках. Костюмы нас отсылают к концу XIX века, но режиссер с художником время от времени «запараллеливают»сюжет с более поздней историей (в финальной песне о Россиибуквально как гром среди ясного неба разворачивается карта СССР, со временем с нее «отпадают» территории бывших союзных республик, а так же уже помянутый острог). Помимо «жизни реальной», в спектакле есть три сна помощника следователя Дюковского(Тимофей Назаров), ижизнь его подсознания, как и положено, легко «растворяет» границы заборов.В финале женщины снимают платки, мужчины – головные уборы и вешают на забор, показывая, что игра завершена.
Если визуальное решение было убедительным и все заложенные в него смыслы читались, то музыкальная сторона, как и следовало ожидать, оказалась самой уязвимой. И дело не столько в уровне вокального исполнения (это все-таки драматические артисты), сколько в техническом оснащении и поддержке, которые в силу объективных обстоятельств (нет звукорежиссера, необходимого количества микрофонов,не все еще научились правильно пользоваться микрофоном) не позволили прозвучать музыкальным номерам одинаково хорошо.Часто фонограмма звучала громче голосов, некоторые исполнители с микрофонами были очень хорошо слышны, другие будто и не включили его, те, кто без микрофонов даже в ансамбле оказывались в динамической яме и отдельные номера при предложенном интересном визуальном решении теряли свою яркость. Такая разбалансированность звука, движение по «аудиоколдобинам» сбивали ритм спектакля. Конечно, над этим надо еще много работать.Но, справедливости ради отмечу, что педагог по вокалу Ольга Обуховскаяи режиссер Вячеслав Добровольский, занимаясь с труппой, приложили огромные усилия, которые привели к впечатляющему результату. Уже первое звучание хора порадовало стройностью звучания, дав надежду на то, что так будет и в дальнейшем. Оказалось, не у всех актеров координируются слух и голос, но это уже вопрос времени работы с педагогом.Приятно поразило, что почти все герои успешно продемонстрировали свои яркие музыкальные характеры. Именно так. Вокальные партии, пусть и не в совершенном исполнении, были интонационно осмысленны, в них чувствовалось понимание образа, его темперамент и внутреннее развитие. Особенно интересным в этом отношении был Тимофей Назаров, который провел свою роль Дюковского(помощника следователя) не просто с куражем, а сумел раскрыть разные грани своего героя – амбициозного, нетерпеливого, готового на все ради карьеры молодого человека, у которого не лады с личной жизнью, отсюда обиды на женщин и желание стать в их глазах супер героем (возможно, потому периодически в сценах участвует кукла – его двойник). А что стоила «выходная ария» молодой староверки Марии Ивановны, сестры пропавшего Кляузова (О. Иванова), в которой поначалу строгая, сдержанная интонация сменяется едва удерживаемой, страстной, испанской (прямо Бернарда Альба!). Столь же темпераментно высказывание в ритме танго молодой вдовы Акульки (?Ю. Шадрина), обличающей своих ухажеров. Очень хорош был в своих куплетах «не просыхающий» отставной гвардии корнет Кляузов (С. Тушов) – расслабленный, ироничный и обаятельный (как говорится, «верю!» – неудивительно, что его умыкнула «для личного пользования» жена пристава).
Необходимо отметить работу балетмейстера Натальи Москвичевой, ее пластическое решение спектакля стало органичным, симпатичным и ненавязчивым. Вообще у спектакля хороший потенциал. Видно, что артисты работают с удовольствием, не все получается, но есть желание совершенствоваться, а, значит, работа будет продолжаться и хочется надеяться, что спектакль будет выходить на новый, более качественный уровень.
Мария Лупанова