"Свадьба Фигаро", Н.М. Решетникова
«Свадьба Фигаро».
Выбор столь известного классического произведения можно только приветстовать. К тому же постановщиком спектакля театр избрал молодого екатеринбургского режиссера Дмитрия Касимова, который уже зарекомендовал себя человеком думающим, изобретательным, особенно тяготеющим к использованию музыки как мощного средства выразительности. Он создал из актерского курса ЕГТИ новый «Молодой театр», который несколько лет успешно работал в стенах Академического театра драмы. Все это могло сулить интересный результат.
Однако новый спектакль вызвал такое количество вопросов и недоумения, на которые должен был бы ответить как раз режиссер-постановщик. К большому сожалению у нас не было такой возможности, потому что Д.Касимов, сделав свое дело, уехал из Нижнего Тагила и, по сведениям, больше не появлялся там, оставив свое детище бесхозным. Разумеется, случаи приглашения режиссеров со стороны для многих театров (особенно провинциальных) нормальная практика. Однако на сей раз режиссер был из Екатеринбурга, что находится всего в 3х часах езды от Тагила, и его приезд в театр для авторского контроля и, возможно, корректировки спектакля казался бы естественным и необходимым.
Режиссуры в «Свадьбе Фигаро» много. Причем, придумки здесь столь сложно монтируются между собой и почти не подвластны логике, что, кажется, спектакль создавался несколькими разными режиссерами или одним, но в разное время находившимся в различных состояниях и так и не сумевшим договориться сам с собой.
Действие происходит в отеле, хозяин которого граф Альмавива ( В.Мещангин). Конструкции масштабны, но шатки и выдают свою деревянную фактуру. Затем в центре появится приподнятый вверх подиум ( в сцене в саду), с которой то и дело соскальзывают ноги исполнителей. Экран во всю сцену, который демонстрирует нынешние технические возможности театра. Проекция позволяет увеличивать и дублировать изображения, создавать имитацию старинных монохромных семейных фотографий в стиле 20х годов.
Костюмы разностильны: молоденькие хостес в современной униформе. Костюм Фигаро - обычный серый мужской костюм. Брючный костюм и сигарета в длинном мундштуке в руках графини. Барский халат на графе.
Много разностильной музыки, которая в самом начале задает почти опереточную интонацию, затем Россини, Баркаролла, стихи на «английском». Потом музыка лишь угадывается или вообще надолго исчезает, оставляя героев в безвоздушном пространстве, где они статичны и не знают, кажется, что им делать.
Подбор актеров наверняка не был случайным, хотя в итоге так и остался непроясненным. « Красавчика, сердцееда» Фигаро играет артист ( А.Карпов ) , который скорее мог бы играть роли деревенских простаков или мелких служащих в пьесах Островского, например. Статный актер здесь зажат и необаятелен. На роль Керубино, который, как известно, находится в пубертатном периоде, худ и импульсино-неловок в своей полудетской еще привязанности к графине, назначен полноватый, совсем не юный, не слишком опрятный в одежде и манерах актер. Его « общение» с графиней в тех мизансценах, что придумал режиссер, попросту пошловаты. Граф в исполнении В.Мещангина, не более чем суетливый гаер и бабник, не пропускающий в буквальном смысле ни одну юбку. Слово « пошлость» напрашивается и в ряде сцен с его участием. Например, дурновкусная сцена на кресле, в котором барахтаются супруги. У ряда артистов присутствуют необъяснимая манерность, внешнее изображение и ложная значительность. О Сюзане почти нечего сказать, настолько ее характер и роль в интриге стерты (И.Цветкова ). Ее сестра Фаншетта ( А.Каратаева) скорее могла бы претендовать на эту ключевую роль.
В спектакле совершенно в проброс прозвучала ключевая для объяснения поведения Фигаро фраза : он оскорблен и старается не допустить исполнения постыдного закона о праве хозяина на первую ночь с его невестой Сюзанной. Это серьезный мотив, что движет героем пьесы. И еще оскорбленное самолюбие человека невысокого положения, подчиняющегося обстоятельствам, но имеющего и душу, и чувство собственного достоинства , и представление о праведном и греховном.
Без четкого обоснования все, что происходит дальше, перестает вообще быть понятным. Жанры перемешиваются – здесь драматические сцены, водевильные, то вообще допускается некий стеб актерский ( суд). Мать Фигаро Марселина в исполнении Т.Раппопорт печальна, статична и почти трагична. (Объяснения всему нет). Если прибавить к этому плохие , за редким исключением, сценическую речь и движение (что проявляют проблемы профессионального характера) , то картина получается по меньшей мере странная.
Среди тотальной неразберихи вдруг возникает отлично придуманная сцена в саду, где проявилась театральная фантазия режиссера, умение мыслить образами. режиссера. Игра света, полускрытые масками лица героев. Пересвистываясь, они держат в руках сухие ветки, что вполне создают иллюзию ночного сада, а порой их очертания напоминают нелишние для сюжета рога. Или номер забавных в своей молодости и любопытстве танцующих девчонок-служанок . Но это словно опять возникает из спектакля иной стилистики и отдельно.
Я не могла избавиться от вопросов : каков закон этого зрелища и смысл, и цель его каковы? Что играют артисты? В каком жанре? Кто они сегодня ? Чем объяснить такой выбор и мотивы поведения ? И главный вопрос : про что все это? ? Почему и зачем? Не у кого было спрашивать. Потому и разговор с артистами , которых поставили в подобные условия, показался нам ( что редко бывает) нецелесообразным. За все придуманное и недодуманное несет ответственность в первую очередь режиссер-постановщик.
Не знаю дальнейшей судьбы этого спектакля. Зрители все равно реагируют на какие-то сюжетные перипетии , текст , как и на невысокого уровня шуточки-отсебятину, которые допускают здесь артисты( может быть впрямую от того, что нечего делать). То, что могло быть живым, искрометным, страстным, остро-театральным и красивым, таковым не стало. И это обидно, ибо, повторюсь, режиссер и артисты совсем не бездарны.
Неудача может постигнуть каждого. Но в этом случае что-то подсказывает ее иные, более прозаические причины. «Безумный день» в названии ведь не значит без ума и без художественного закона. Не так ли?
Наталья Решетникова
декабрь 2015 год