"Труффальдино", М. Лупанова
Премьера спектакль «Труффальдино» Новоуральского театра музыки, драмы и комедии состоялась 6 марта 2016 года. Спектакль удалось увидеть в ноябре, и было ощутимо, что за это время актеры стали чувствовать себя в нем «как дома». Сложно отрешиться от блестящих образов знаменитого фильма, но оригинальность новоуральского «Труффальдино» определилась с первых же минут просмотра, и потребность сравнения с кино отпала.
Режиссер Елена Кузина (Санкт-Петербург), известная постановками по методике Михаила Чехова, не просто расширила рамки знакомого сюжета за счет привлечения персонажей комедии dell'arte (что подразумевается), цирковых артистов, детской игровой комнаты и атмосферы карнавала, а задала спектаклю дух импровизационности, изумляя зрителей непредсказуемостью реакций масочных героев и действия вокруг них. (Невольно вспомнилась легендарная «Турандот» вахтанговского театра.) Проведенные с актерами тренинги, выявление режиссером в каждом из них своих способностей (например, владение художественным свистом или предрасположенность к акробатике) дали отличные результаты. Внутренняяраскрепощенность артистов, их наслаждение процессом «игры в игру» сделали спектакль живым и органичным. Его многодельность сродни лоскутному покрывалу, где, казалось бы, случайные фрагменты вдруг складываются в единое полотно.Эти лоскутки интересно рассматривать подробно (ведь у каждого была своя история и предназначение) и всякий раз можно увидеть незамеченное прежде и по-новому. Со зрителем со сцены говорят сразу на нескольких языках – вербальном, музыкальном, пантомимическом, пластическом, хореографическом, «эзоповом» (когда вполне узнаваемые бранные слова просвистываются или «запикиваются» дудением в длинную трубу – театр то площадной!). Все это (к чести режиссера – со вкусом и чувством меры) круто замешано и очень динамично движется до тех пор, пока не начинаются диалоговые сцены. В некоторых из них ритм резко замедляется, просаживая спектакль. Кстати, начало 2 действия тоже было неспешным, будто разогревалось, но потом набрало необходимы обороты. Благо, в мюзикле много замечательной музыки, она быстро «реанимирует» действие, возвращая к жизни, и во многом, благодаря оркестру под управлением дирижера Вячеслава Петушкова.
А бурлящая жизнь в пространстве вечно «умирающей Венеции», что символизировалось фрагментом золотого с патиной фасада палаццо на заднике сцены (художник-постановщик Иван Мальгин), была весьма активной. К примеру, помимо восьмерки главных персонажей в «городе» появлялись гондольеры в стильных тельняшках (девушки в шляпах, мужчины в банданах) с длинными палками, которые воспринимались и как весла, и как палки, к которым паркуются гондолы. Удивительно, но этот «лес палок», колышущийся над головами их носителей, создавал иллюзию водного пространства. В качестве декораций на сцене были «мобильные» горки на колесах (они же – мосты, балконы, лестницы и прочие «архитектурные фантазии», предлагаемые режиссером), а также огромный круглый стол. В зависимости от ситуации он был подиумом, сценой, площадью, комнатой, люк в нем давал возможность попадания героям в «подвал», половина стола установлено на ровном боку – дом с окном, пол стола, стоящего на округлой стороне – качели, и, наконец, иногда стол мог быть просто столом! Эта же условная игровая среда убеждала зрителей принимать стулья с высокой спинкой за тяжелые сундуки. Словом, все как в детской игре – каждый предмет «отрабатывал» массу функций по полной программе.К слову, одето население этой сценической Венеции (художники по костюмам Иван Мальгин, Елена Чиркова) по моде XVIII в. Вернее, она стала отправной точкой длякостюмных вариации на эту тему. А объединяющим элементом во всех костюмах (большинство из них были хороши) стало присутствие геометрических фигур и прямых линий. Еще важный момент, что практически все персонажи, кроме двух пар влюбленных (Беатриче-Флориндо и Клариче-Сильвио), либо в масках, либо с гримом на лице.
Появившийся впервые Труффальдино (Александр Колмогоров) сразу сумел расположить к себе и убедить, что он «настоящий» (вот кому было сложнее всех – пойди, заставь всех забыть на время спектакля героя Константина Райкина!). Обаятельный, живой, разный, мгновенно переключающийся с одного состояния на другое и, что важно, с хорошим вокалом! Его невеста Смеральдина (Мария Салмина) в 1 действиизанятноизъяснялась с помощью пантомимы,бойко участвовала в разговорных сценах, а во 2-м раскрылась в полной мере вокально.Независимый, ироничный характер героини подчеркивал ее яркий голос и свежая, очень современная интонация, благодаря чему Смеральдина стала восприниматься как человек сегодняшнего времени. У этой пары были двойники в масках (Илья Борисов и Ксения Симакова)по замыслу режиссера, видимо,«в помощь» Труффальдино и Смеральдине, чтобы пластически отыгрывать ситуации, которые развивались между ними. Но главные герои в отличной форме и прекрасно справлялись сами, потому нередко двойники казались лишними. Впрочем, были моменты, когда их присутствие давало понять внутренние переживания героев (трогательная пантомима признания в любви Труффальдино, где он вынимает из груди сердце, дарит невесте, а Смеральдиназаботливо вкладывает его обратно и аккуратно зашивает).
В «трагичной» пареБеатриче – Флориндо (з.а. РФ Василий Овчаров), образ последнего оказался неожиданным – зрелый человек в возрасте. Но его «выходные арии»(особенно во 2 действии), искренне исполненные глубоким, крепким и в то же время «теплым» голосом, лишний раз подтверждали – «любви все возрасты покорны». Беатриче (Ирина Сумская) – роль очень сложная, поскольку надо быть убедительной и в мужском обличье (внешне, психологически, интонационно, темброво, наконец), и естественно перейти к образу страдающей, любящей и желающей быть слабой женщины. Ирина Сумская отлично справилась с этой задачей, продемонстрировав многогранность своих актерских и вокальных возможностей. Кульминацией в линии развития этого дуэта стала сцена на качелях (символ судьбы, жизни, отношений, чего угодно), где каждое раскачивание, взлет и падение сопровождались тихими междометьями с разной интонациейиз уст Беатриче, отражающие всю палитру чувств – от испуга, до высшего наслаждения. Это была красивая метафора их непростой истории любви.
Еще одна любовная пара, «трагикомическая». Сильвио (Илья Макаров) – нарядныйбольшой пупс (хоть у него есть усы и бородка) в утрированно пышных штанишках,уморительный в своей серьезности и горячности. К тому же очень голосистый!В порыве гнева поет просто наотмашь. Зная темперамент сынка, заботливый папавсегда неподалеку и на высоких нотах подстраховываетего…Клариче(Анна Костарева), которой «жить осталось так мало» (ей уже 17 лет), все время находится в мирке своей детской комнаты (на круглом столе) в окружение любимых кукол в розовых платьицах и бантах (чудная мим-группа из 4 человек, реагирующая на все происходящее с их «хозяйкой»).Клариче сама как изящная куколка, поет чистым, свежим голоском.Она любит, ненавидит, страдает, молится, рыдает с такимподростковым максимализмом, будто в последний раз.
И совершенно замечательный комичный дуэт двух папаш – Панталоне, отец Клариче (з.а. РФ Владимир Розин) и Доктор Ломбарди, отец Сильвио (з.а. РФ Владимир Гученков). Последний в перебранках с будущим родственником порой изящно заменял свои высказывания («Сердце красавицы склонно к измене»)или ненормативную лексику красноречивымхудожественным свистом.
Помимо главных героев в спектакле множество персонажей, «вплетающихся» в сюжетную канву будто случайно (чисто мимо проходили по улицам и площадям), – бродячие артисты.возглавляемые крикливым клоуном, гондольеры с дивной ломаной пластикой, обольстительные венецианки, девочка-клоунесса на детской дудочке корявенько играет песню «О Венеция, город влюбленных» (которую потом пафосно исполнит Певец), а вот из гостиницы Бригеллы на площадь принесли огромную пиццу размером с небольшой столик–эти и другиесценкипривносят ощущение реальной жизни города и очень оживляют спектакль! А чего стоил колченогий Капитан (Антон Выгузов) с остервенением носящийся со сворой солдат в поисках Флориндо, которому Труффальдино в его же духе с диким итальянским темпераментом указывал направление.
Такое накопление энергии предполагало некий грандиозный финал. Который вроде так и начался – парадом алле абсолютно всех участников, каждый из которых демонстрировал какой-нибудь трюк. И все бы ничего, но он оказался не то чтобы бесконечным, а без конца возобновляемым. Казалось бы, апогей достигнут и зритель готов обрушить артистам лавину аплодисментов. Но тут парад алле неожиданно возобновляется. Вот уже и занавес закрылся, но продолжение следует! И так не меньше пяти раз. Финал, к сожалению, размывается и есть смысл его откорректировать, сделать более «мускулистым». А тут еще полюбившийся свистун Ломбарди дает осечку: аккомпанирует себе на гитаре в одной тональности, а высвистывает Санта лючию – в другой… В такой ситуации можно было, например, перестать играть, чтобы не смазывать впечатление, и продолжать свистеть. Это частность, но запомнилась она. В спектакле, состоящем из множества ярких деталей, мелочей не бывает, каждая мелочь работает на результат. И все же спектакль является очень интересной работой. Конечно, требуется время, чтобы все «механизмы» в нем встали на свои места и заработали без сбоев. Будем надеяться, что с каждым следующим показом постановка будет только набирать обороты.
Мария Лупанова
21.11.2016