"Труффальдино", Н. Курюмова
Одно из премьерных представлений мюзикла «Труффальдино» в Новоуральском театре музыки, драмы и комедии совпало с самым холодным днем ноября. Тридцатиградусный мороз не испугал публику: зал был полон. Ранняя комедия Карло Гольдони «Слуга двух господ» отечественному зрителю хорошо знакома по сорокалетней давности фильму Владимира Воробьева с Константином Райкиным. Перипетии отношений двух влюбленных пар, в тугой узел которых невольно попадает обаятельный дзанни (простак и проныра одновременно) в нашем восприятии неизменно ассоциируются с искрометными, с пол-оборота запоминающимися мелодиями Александра Колкера. Для миллионов советских телезрителей Венеция восемнадцатого века представала как бы сквозь интонационную призму советских семидесятых. И была городом мечты, безоблачным городом-праздником… Впрочем, несмотря на то, что с тех пор много наших людей побывали- таки в городе на воде, любовь к фильму и его беспечным героям не угасла: почти каждый месяц «Труффальдино из Бергамо» - в программе того или иного телеканала.
Спектакль новоуральцев не копирует популярное кино и не ностальгирует по прошлому; он самостоятелен и вполне современен. В первую очередь, благодаря выбранным режиссером спектакля, петербурженкой Еленой Кузиной, методу (игровой театр), форме спектакля (цепь искрометных номеров-трюков и портретных зарисовок, объединенных занятной фабулой), приемам работы актеров на площадке (не исключающим их личной инициативы и импровизации). Вместе с художниками Иваном Мальгиным (сцена, костюмы) и Еленой Чирковой (костюмы) режиссер-постановщик стремилась к созданию более сложного, не лубочно-оперетточного, но многозначного, имеющего огромное количество культурных рефлексий (здесь и «Смерть в Венеции» Висконти, и «Казанова» Феллини, да много что еще!) образу Венеции. Большинство мизансцен спектакля словно выхвачены неярким светом (напоминающим неверный блик свечей или керосиновой лампы) из мерцающего золотом и бронзой интерьера богатого, но мрачноватого дома. В оконные проемы в глубине сцены, словно из прорезей причудливой карнавальной маски, зияет чернота. Гротескные фигуры мимов в масках перед сценой (будущие главные герои, Труффальдино и Смеральдина) с короткой интермедией в прологе, многие другие детали создают – где-то подспудно – атмосферу самого причудливо-таинственного города на Земле. Подтачиваемого грибком, обреченного на гибель в морской пучине… В то же время, элегантные бежевые «матроски» и канотье массовки (хор, кордебалет) напоминают о городе-курорте: его пляжах, набережных, поездках на катере с ветерком. Все это, так же как и грим на лицах, а’ля клоун Бип – вносит в стилизации венецианской старины свежее дыхание XX в. Цельности впечатления и радости от визуальных аллюзий вредит некоторая эклектика костюмов многочисленных персонажей и излишняя пестрота финала с его разноцветьем плащей.
Режиссер спектакля, признанный на международном уровне специалист по игровому театру и системам Мейрхольда, Барбы, Гротовского и Михаила Чехова, не пошла по пути линейного иллюстрирования-озвучивания текста и музыкальных номеров. Работа с исполнителями началась с тренингов, позволивших многим из них избежать вполне возможных штампов найти свежие, порой – неожиданные ресурсы для своих персонажей. Занятен, изобилует точными психологическими деталями и фарсовыми подробностями «дуэт» двух отцов, двух самых что ни на есть «масочных» персонажей – Панталоне (Владимира Розин) и Доктора Ломбарди (Владимир Гученков). Точно найдены жест, мимика, способ артикулирования и подачи персонажа во второстепенной роли Бригеллы (Марина Костюхина). Прелестна в своем нарочито-пасторальном, кукольно-фарфоровом образе Клариче Анны Костаревой (обладающая, к тому же, замечательным голосом). Под стать ей – покоряющий темпераментом и явным комическим дарованием Сильвио, в исполнении недавнего выпускника уральской консерватории Илья Макарова. Василий Овчаров наделяет Флориндо, самого романтичного персонажа комедии холодноватым, ходульно-выспренным характером. Травестийная роль Беатриче убедительно решена Ириной Сумской: «превращение» из напористого мужчины в привлекательную и влюбленную женщину происходит виртуозно. Труффальдино – стержень действия, его энергетический центр: в театре, к счастью, есть актер, способный выполнять столь серьезную задачу. Герой Александра Колмогорова и мужественен, и комичен, и серьезен, и смешон; он замечательно двигается в предложенной режиссером «готической» (угловатой, резкой, отточенной пластике); ловит и отражает все реплики и интенции, нацеленные на него. Смеральдина (Мария Салмина), которая в спектакле получает голос только, примерно, к середине, активно заявляет о себе в выразительной мимике и отточенных жестах.
Динамика, хороший темп и слаженность происходящего подкупают с первых мгновений спектакля: практически все артисты прекрасно двигаются; поединки на шпагах, всевозможные трюки, поддержки и взаимодействия достаточно ловко сочетаются с пением. Театральная машина работает вполне слаженно, хотя, возможно, и на пределе. Увы, у труппы, существующей в ситуации небольшого и закрытого города нет возможности «оттачивать» сложные трюки и непростые технические перемены в целой серии идущих из вечер в вечер спектаклей (как того требуют такие сложноорганизованные постановки).
К неизбежной в данном спектакле эстетике театра масок и венецианского карнавала постановщики добавляют эстетику цирка. Все действие происходит на конструкциях, напоминающих цирковой реквизит – тумбы, лесенки, мостки, предполагающие постоянное и достаточно виртуозное передвижение по ним актеров, работающих, в идеале, как «совершенный автомотор» (по выражению Мейрхольда), когда определенные определенных физические положения и состояния есть лучшие проводники души.
Чего стоит финальное объяснение Беатриче и Флориндо на… качели-балансире, когда каждый герой рискует упасть, чуть нарушив баланс взаимодействия с партнером. Впрочем, главное не во внешних приметах цирка, но в особой «цирковой» чувствительности, возникающей на подмостках. Так, главные герои, Труффальдино и Смеральдина «модулируют» в сторону нового амплуа, клоуна и клоунессы, разыгрывая бесхитростные (но очень выразительные и трогательные) пантомимные сценки, лучше всяких слов свидетельствующие об их чувствах; занятный Сильвио напоминает «коверного», а финальное шествие – парад-алле; одержимый поиском «преступника» Капитан (Антон Выгузов) совершает молниеносные полуакробатические «перелеты» и кульбиты по всем сценическим конструкция…
Стихия постоянного движения спектакля – пантомимного, пританцовывающего, эквилибристичного органично «перетекает» в слаженные танцевальные фрагменты (хореограф спектакля – Наталья Володькина). У пары главных героев есть танцующие «двойники» – кроме тавтологичного удвоения парочки, которая двигается и без того волне выразительно и артикулированно, их функция не очень ясна.
Голоса артистов (а среди них есть вокалисты и с академической, и с эстрадной подготовкой) в целом, сбалансированы (хотя, конечно, над этим можно работать еще и еще). Достаточно гибкое взаимодействие певцов с умным и корректным оркестром Вячеслава Петушкова – фирменный стиль новоуральского театра.
Спектакль «Труффальдино» выходит за рамки срднестатистического музыкального спектакля репертуарного театра: он один из тех в репертуаре, благодаря которым очевидно: труппа театра, только что отметившего свое 65-летие, находится в отличной форме и готова к решению самых интересных и актуальных театральных задач.
Наталия Курюмова,
Декабрь 2016 г.