"Ужин с дураком", Т. Филатова
Легкая комедия, да еще с «французским прононсом» (как заявлен жанр спектакля) – это уже само по себе – лакомое зрелище, ну еще бы! Когда у нас не любили комедий. А если в труппе театра есть действительный актер на главную роль – придурка (на «Ужин с дураком») – львиная доля спектакля – уже решена. Нет – и браться, конечно; не стоит. В такого рода сконструированных пьесах специфика и своеобразие центрального персонажа определяет почти все, «свита будет играть короля». И все закрутится-завертится вокруг него, порожденная вакханалией развернувшегося действия, которое он же сам и запустил (конечно, сам того не желая, ибо он не был бы дураком тогда,? А самым, что ни на есть умным. Но в том-то и весь фокус: когда в дураках оказываются все остальные). У нас любят такой расклад персонажей, огромная накопленная традиция – начиная еще со скоморошества, что-то есть в этом «наше», свое, родное… Где стоят Чацкий и Хлестаков, да и масса других, выполняя своеобразную роль зеркала, в которое смотрятся, как бы опрокидываясь, все попеременно (ну, а так же – в пределе – и сам зритель). «Неча на зеркало пенять»… И все это подается с легкой иронией и ненавязчиво, без особого морализаторства, то есть именно так, как хотелось бы, чтобы с тобой разговаривали. Пусть даже и о каких-то главных вещах. Весь спех спектакля тут зависит именно от этого соотношения «легкости» бытия, что развертывается в стремительном темпе (как бы сама по себе) и смыслом в финале, «выходом в Небо», как это иногда называют… Вот тут и кроется одна из главных опасностей – не передавить, не пережать, но и не уйти в бездумную комедию положений, где единственной целью будет бурлеск игры актеров. Впрочем, и это уже совсем немало (если подобное, конечно же, получается). А вот насколько…
Какие-то картонные декорации (художник - Вера Козак) – представляющие квартиру преуспевающего издателя Пьера Брошана (засл. арт. РФ – Игорь Булыгин), где разворачивается все действие – создают впечатления чего-то временного, некоего «карточного домика», где так легко все разрушить и даже повернуться нельзя без опаски что-нибудь поломать. Жизни и отношения… Франсуа Пиньон – скромный служащий налоговой инспекции (арт. – Юрий Сысоев), единственно чем увлекающийся – это собиранием моделей выдающихся архитектурных сооружений… спичками – тот самый придурок, что приглашен в гости – на этот раз – к издателю для развлечения. Чтобы вместе над ним посмеяться. Но на этот раз что-то пошло не так, Пьер повредил спину, и ужин (как планировался) не состоялся, правда, состоялся другой, где все в той или иной степени – предстали в роли «этих самых придурков… Как постепенно и неожиданно разоблачаются все «приличные» персонажи – так и квартира, мир респектабельного издателя – буквально рушится и внешним образом: снимаются и прячутся от глаз (другого уже) налогового инспектора – Шеваль (арт. – Василий Мещангин) – вещи и ценности. Составляющие образ благополучия хозяина. Уходит жена – Кристин - (арт. Елена Макарова), бросает - пусть надоедливая, но такая необходимая в быту - любовница Марлен (арт. Ирина Цветкова), ссорится с другом Лебланом (арт. Валерий Каратаев)… В общем, все несется к краху, когда, как выясняется, с тобой остается лишь тот - дурак – над которым и хотелось посмеяться, а выяснилось, он один есть то, что у тебя осталось… Готовый на сочувствие и способный на искреннюю помощь… Тут – и урок всем, и мораль - в финале…
Весь спектакль – цепь легких, переходящих друг в друга, нарастающих с логикой снежного кома комедии положений – сцен, где все держится на ритме и игровой природе жанра. Пожалуй, самое точное попадание в актерское существование – роль Василия Мещангина, это по-настоящему легко и иронично, он – некий камертон, который задает нужный тон всему спектаклю (жаль только, что сам персонаж возникает на сцене достаточно поздно, ближе к концу). Вообще весь спектакль – ансамблевый, наиболее сильное впечатление создается, когда все играют как в хорошем оркестре – каждый свою скрипку, при этом – важна звучащая мелодия в целом. Нельзя сказать, что тут, конкретно в этом спектакле, все было действительно безупречно, в спектаклях подобного рода некоторая неслаженность – особенно видна, звуча диссонансом. Но в другой раз – все возможно случится иначе, ибо слишком много зависит от сиюминутности происходящего (в этом смысле спектакль – чисто актерский, львиная доля лежит в способе и манере исполнения). Это и хорошо и плохо – хорошо, т.к. всегда – при любом даже неудачном исполнении – все равно есть надежда на другое исполнение в новом спектакле, но плохо, ибо если тут что-то не получается, то не получается сразу и все. В этом. Прежде всего, сложность, трудность всякого «легкого» жанра…
Напр., как показалось, роль Кристин – жены Пьера – дана в слишком резкой, не всегда мотивированной манере, в первой сцене она – карикатурно-резка (когда еще непонятна, по сути, причина ее резкого и нетерпимого поведения, почему она уходит, якобы, «в гости»), затем, появляясь еще раз и узнав от дурака о любовнице мужа, она появится еще только раз – в самом конце, и уже совершенно иная. Между этими тремя женщинами практически нет ничего общего, в финале она слишком «погружена в себя» и психологически – это уже из какого-то нашего, больше – русского реалистического театра (по крайней мере, так показалось). Внутри пьесы у актрисы не было особенно возможности и времени на подобное преображение… В этом смысле любовница – Марлен – гораздо естественнее, особенно в сцене с Франсуа, дураком… Они сидят очень близко к зрителю, т.е. практически ничем не защищены, через нее Франсуа узнает о своей роли и зачем его приглашали в гости эти «уважаемые люди», ту трагедию, что он переживает – трудно назвать «легкой», и при том, из жанра это никак не выламывается, такие крупные планы и, главное, паузы – действительная удача Юрия Сысоева.
Мы не боимся дураков и попасть в позицию дурака, в нашей ментальности заложено сочувствие и принятие этой роли, даже готовность в любой момент примерить ее на себя. Это, может быть, и неприятно, но не позорно – во всяком случае. По крайней мере, умный и напыщенный дурак – всегда оказывался в проигрыше. Как и произошло с хозяином квартиры – Пьером Брошаном в финале. Понятно, что должно быть произойти, пусть не его преображение, но хотя бы некоторое осознание, пусть хоть и ненадолго, когда он зовет в гости Франсуа снова, только на этот раз – он сам уже будет этим дураком, т.е. признал свой проигрыш. Хотел посмеяться, а «выпорол сам себя»… Правда, произошло это как-то механически, больше повинуясь заложенной в пьесе логики, чем реальное – на глазах происходящее с персонажем, что, конечно, снижает степень доверия к финальному аккорду этого оркестровому исполнению. Все действительно должно быть разыграно «как по нотам», что требует отточенной слаженности и чувствование как своей собственной роли, так и всего ансамбля в целом. Сложный легкий жанр… Чтобы не возникло ощущение затянутости, а еще не дай бог – занудности и скуки, что для комедии вообще – смерть.
Но зритель любит комедии, он благодарен уже за многое, готов подхватывать даже не очень смешные шутки и проглатывать не слишком тяжеловесную мораль – заключенную в яркую оболочку, брать и играть комедии – дело всегда благодарное. Тем более, что тут всегда есть, что сказать. Не переведутся ни дураки, ни наши… дороги.
Что касается музыкального оформления, то тут, как ни ожидалось, но ожидалось – гораздо большего, было ощущение какой-то случайности и неслаженности выбранных музыкальных тем, а между тем именно музыкальность – самая естественная среда, казалось бы, для подобного рода спектаклей. Что-то тут не совсем получилось, переложив всю тяжесть – на плечи только актерской игры. Актерам вообще мало что помогало (разве что они – друг другу). Где это получалось (во втором действии), зритель включался сразу и комедия оправдывала себя во всех смыслах.
В финале – достаточно неожиданно – все персонажи (уже как бы переставая ими быть) появляются… футбольной форме… Отношение к нашему футболу – это вообще отдельная тема, известное всем, даже самым далеким от этого вида спорта. Вот тут-то открывается и начинается какая-то еще иная тема, новый уровень – когда мы все, действительно, в этом стоим, как полные… дураки… Но тут и спектакль заканчивается. И получается, что на самом деле, это могла бы быть еще и друга история, точка, с которой мы смотрим на самих себя – вот она, обозначена, ведь, действительно, какое нам дело до какого-то, пусть и французского «прононса», нам бы хоть с собой разобраться… Тут становится и весело, и смешно. Но тут и – занавес. И только тут кажется, что и весь спектакль мог быть иным, и более современным, что ли, и более уместным для нас («где мы и где та Франция»)… Смесь французского с нижегородским…
А вообще – тут есть, что играть и есть, чему и кому переживать, даже когда и переживать-то особенно ни к чему. Ну, какая уж в том трагедия? Особенно на фоне происходящего… - комедия да и только!
Филатова Татьяна
1 декабря 2015г.