"Волшебно кольцо", Г.А. Брандт
Сказка Бориса Шергина в драматургическом пересказе Анны Богачевой в самом сюжете содержит «обманку». Она и проста, узнаваема, архетипически выстроена – добрый Ваня делает «глупые» поступки, на последние деньги покупая обижаемых хозяином животных, за что получает затем от них в разных трудных ситуациях и деньги, и дворец с принцессой, и свободу. Но есть и неожиданные обстоятельства. Эти обстоятельства связаны даже не столько с нетрадиционными сюжетными «добавками» - в виде жизни Вани после свадьбы и принцессы-прелюбодейки, убежавшей от Вани к парижскому любовнику. Среди спасенных животных - собаки, кошки, змеи – не все обернулись друзьями и помощниками. Змея, оказавшаяся дочерью змеиного короля, и потому обладательницей волшебного кольца, исполняющего желанья, обернулась по сути змием-искусителем. И вот эту тему, очень для современного маленького и большого человека важную, театр «пропустил». Он «обманулся», не вскрыв этой искушающей сути Змеи Скарапеи. Она представлена в ряду благодарных зверюшек, просто как одна из них, может быть только самая «бесполезная» в хозяйстве. В результате основной смысловой «посыл» спектакля – «бойся своих желаний» - говорили ещё древние, т.е. дело не в жирной еде, модных нарядах, золотых унитазах и богатых дочках - оказывается не в фокусе.
Вначале действия нас чудесно встречает у своей печки, расположенной в центре сцены, в «живом» пока плане мать Вани. Она шутит, обещает испечь пирожки, уверяет, что сказка будет не простая, прянично-ароматная, приносит готовое уже тесто в виде огромной мягкой подушки и начинает лепить будущего Ваню и тестовый аналог себя. Весело бросает их в печь и вскоре они румяные, т.е. уже в твердом и цветном варианте являются зрителю. Но потом она вместе с театром забывает свои обещания и по мере рассказа другие кукольные персонажи появляются уже «ниоткуда» и замечательная тема «ароматной сказки»(обозначенный жанр в программке), испеченной на кухне, рядом с печкой не всплывет, больше никогда.
В спектакле есть и другие, хоть и менее досадные нестыковки. Мать удивительно доверчива во всех «глупостях» Вани – она все время ругает его за пустую трату последних денег, но ничего до странности не делает, чтобы это остановить. Она удивительно нелюбознательна – все наряды и дворцы, которые падают ей неизвестно откуда, воспринимаются как само собой разумеющиеся. Ваня совсем не отличает котлет, которые он заказал, от сосисок, которые получил. Все это, конечно, как будто незначительные неточности, хотя, как известно, в театре мелочей не бывает.
И все же, в целом, спектакль, на мой взгляд, получился ярким, веселым, праздничным. Потому что главное – актер с куклой – были интересными и очень живыми. Куклы Светланы Резановой, как будто вырезанные из единого куска дерева, несмотря на свою статичность, притягивали взгляд, обладали манкостью и тайной. Особенно кукла Вани. Но самое замечательное было то, что режиссер Наталья Молоканова сделала так, что зритель общался одновременно и с куклами, и с кукловодами, и с актерами, которые, в свою очередь, могли к кукле отнестись и с любовью, и с иронией, и с удивлением. Актеры в живом плане с куклами в руках привлекали к себе не меньшее внимание. И они были просто замечательны – все искрилось, было легко, весело и почти все время интересно. Я не буду называть здесь их фамилии, т.к. играют они по нескольку ролей и играют все «в очередь», а программки даются непростравленными. Это не только не правильно, но и не справедливо, т.к. конечно именно актеры, их преданность, самоотверженность, да просто молодая энергия, в спектакле самое ценное.