"Золушка", А.В. Кокин
Самый известный и самый популярный в театресказочный сюжет– несомненно «Золушка». Иногда, правда, случаются труднообъяснимые репертуарныевыбросы. Так, на протяжении истекающего 2017 года я лично посмотрел четыре премьеры, включая нижнетагильскую, поставленную Павлом Овсянниковым и оформленную Еленой Лисиной.
Елена Лисина – президент Уральской ассоциации художников по куклам, с недавнего времени занимается не только художественными, но и театральными куклами.Хотяименно в этой «Золушке» кукол нет, - есть маски, скрывающие лица всех актеров, кроме Марии Павликовой (Золушка) и Александра Белоусова (Принц). На балу, правда, и они наденут маски: так нужно по сюжету, но об этом – дальше. Вначале же открытые лицапозволяют сразуподчеркнуть «отдельность» живых людей с живыми чувствами, выделить их среди прочих персонажей, для характеристики которых хватит и одной краски. «Масочный» прием открыто «кивает» на комедию дель’арте, отголоски которой чувствуются не только в чертах самих масок, но и в движении актеров, поставленном с явным учетом классического, но неповторимого пластического рисунка «Слуги двух господ» великого Стрелера.
Однако не все маски равно выразительны: наиболее удачныони, пожалуй, у злых сводных сестер Золушки, - правда, неразличимо похожих друг на друга,словно близнецы. Можно было бы придать им чуть больше индивидуальности. А вот на лице лесничего, отца Золушки, маска кажется вообще лишней: настолько она повторяет собственные черты з.а. РФ Владимира Шибнева. Невнятной выглядит и маска Феи (к сожалению, в программке не отмечена исполнительница: з.а. РФ Светлана Шибнева или Наталья Молоканова?). А уж мешковатый костюм Феи делает ее похожей скорее на уборщицу из райсобеса, и этимневозможно опрощает, вроде бы, чудеса превращений и, вроде бы, счастливый финал (сбивчиво прописанный и драматургически). Жаль – в прологе спектакля Фея возвышалась над остальными (видимо, на ходулях) в загадочной черной накидке, а лаконичная, но красивая медиапроекция задавала верный сказочный тон и сулила много чудес. В том же прологе заявляются правила, вроде бы, театра в театре: на глазах у зрителей уплывают вверх штанкеты с софитами, освещая ящики реквизиторов с надписью «Золушка». Однако дальше открытый театральный прием не получает никакого развития.А когда таинственный пролог сменяет обычный«заливающий» театральныйсвет, под ним открывается практически пустая сцена. Из декораций – только уже упомянутые реквизиторские ящики и две лестницы на колесиках с площадками наверху. Позже главные героина этих площадках будут снова «летать» в своих снах на фоне видео и призрачного света, ненадолго возвращая атмосферу сказки, но в основном пустая «картинка» оставляет ощущение обидной прозы.
К слову, мне кажется, что жанр спектакля правильнее было бы назвать не маскарадом, а карнавалом. Если бы не основной костюм Феи, остальныеперсонажи одеты красочно и уместно для карнавальных безумств, а Королевский Модельер (артист Никита Краев забавно пародирует сразу всех женоподобных стилистов из телевизора) занимает неожиданно важное место в интриге. Во всяком случае, именно благодаря ему Принц и Шут меняются карнавальными костюмами, в результате чего дурёхи сестры пытаются охмурить замаскированного Шута, а Золушка влюбляется в обычного гостя, скрывающего под дурацкой маской свою царственную особу.
Этот ход, придуманный режиссером (он, по всей вероятности, является и автором инсценировки, хотя неплохо было бы указать это в программке), придает совершенно новое звучание классическому сюжету. Одно дело, когда замарашка грезит о Принце (согласимся, что тогда от сестергероиню отличает лишь трудолюбие поневоле, то есть в силу угнетенного положения), и совсем другое – мечта о Любви, незамутненная меркантильной оценкой социального положения избранника.
Признаюсь, такой «сценарный твист» мне еще не встречался. Последнее время на сцене чаще появляются сиквелы традиционного сюжета, в которых завышенные ожидания молодоженов проходят различные испытания.Бытом: Золушка вновь оказывается у плиты и ведра с картофельными очистками.Узнаванием друг друга: Принц, на поверку, оказывается самодовольным болваном. Рутиной: в Золушкеоткрывается вздорнаямечтательная капризница, не желающая спускаться со сказочных облаковна землю – да хоть бы и на паркет королевского дворца.Конечно, описанные «новшества» адресованы скорее циничным родителям. Но для ребенка важнее вера в мечту и (sic!) справедливость, как вознаграждение бескорыстной добродетели. Поэтому такое переосмысление сказочного канона мне представляется не только оригинальным, но ценным.И, что еще важнее для меня – при всех замеченных несовершенствах – в конечном счете, не скучным.